Почему русская знать изъяснялась на французском языке

В конце XVIII века российские дворяне свободно изъяснялись на иностранных языках. В приоритете же был французский. Даже более чем… «Князь говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды», — писал в «Войне и мир» Лев Толстой. «Он по-французски совершенно мог изъясняться и писал», — читаем у Пушкина в «Евгении Онегине». Фонвизин в «Бригадире», написанном в 1769 году, пошел в признаниях дальше и отчасти приоткрыл корни русской галломании: «Тело мое родилося в России, это правда, однако дух мой принадлежал короне французской».

Правящие классы начинают говорить на ином, нежели народные массы языке, в двух случаях — либо после того, как государство было захвачено, либо когда оно стремится соответствовать стране, установившей гегемонию на большей части цивилизованного мира. Галломания царской России развивалась по второму сценарию.

Когда Петр I прорубил окно в Европу, там был подлинно «французский век». Во всех странах европейского материка существовала мода на все французское: на одежду, еду, мебель, архитектуру, садово‑парковое искусство и, конечно, на язык. В России началось языковое расслоение общества. Перенимались многие философские идеи Просвещения, элементы архитектуры. При этом большинство терминов просто не имело перевода на русский язык.

Годами позднее Александр Пушкин в своем отрывке «О причинах, замедливших ход нашей словесности» так объяснил, почему французский стал в итоге языком светского общения и научного стиля речи: «Метафизического языка у нас вовсе не существует, проза наша так еще мало обработана, что даже в простой переписке мы принуждены создавать обороты слов для изъяснения понятий самых обыкновенных; и леность наша охотнее выражается на языке чужом, коего механические формы уже давно готовы и всем известны».

В итоге в жизни дворянского общества появилось много новых реалий, которым в русском языке просто не было названий: адмиралтейства, ассамблеи, коллегии, парики, панталоны. Как это все выразить на архаичном языке «Домостроя»? Волей-неволей пришлось использовать язык Вольтера и Мольера.

Вольтер

Политическое лидерство Франции привело и к ее идеологическому верховенству: законодательницами мод стали лионские белошвейки, Дидро и Вольтер являлись властителями умов, а роскошь Версаля превратилась в идеал для монархов. Кстати, сам Петр I, приняв решение о строительстве Петергофа, ставил одной из целей обойти Версаль по роскоши и блеску.

Знать, не раздумывая, приобретала товары «из самого Парижу».

Очень популярным стало и фехтование. Одним из первых его учителей в России стал мэтр де Фревиль. Он начал давать частные уроки в нашей стране и быстро привлек к себе внимание знати. В 1760 году де Фревиля пригласили обучать этому военному искусству будущего императора Павла. Именно для него француз написал небольшой учебник. Позднее мэтр де Фревиль преподавал фехтование в кадетском корпусе. Самым способным его учеником был Бальтазар Фишер, который впоследствии заменил своего учителя на этом посту. И даже выпустил книгу «Искусство фехтовать во всем его пространстве». Написана она была на двух языках: левые страницы — по-французски, правые — по-русски. Посвятил ее Фишер цесаревичу Павлу Петровичу.

Изначально французскому языку представителей знати и их отпрысков учили репетиторы.

Распространению галльского наречия способствовала Великая Французская революция. Она породила массовую эмиграцию тех, кто не нашел себе места при новом режиме. Россия, влюбленная во французский шик, с радостью принимала таких беглецов у себя.

По некоторым данным, в 1789–1799‑х годах в нашу страну прибыло около 15 тысяч эмигрантов. Российское дворянство встретило их с восторгом и сочувствием. Во французах видели светочей культуры. Филипп Вигель писал в своих мемуарах: «Скоро в самых отдаленных губерниях всякий небогатый даже помещик начал иметь своего маркиза». Многие французы, перебравшись в Рос­сию, становились гувернерами и учителями (но труд их стоил недорого). Имелся такой наставник и у юного будущего императора Александра I — швейцарец-франкофон Лагарп.

Наибольшее распространение французский язык получил при Екатерине II. Да такое, что некоторые русские дворяне даже не умели говорить по-русски. Известно, что императрица была в переписке с философами Д ‘Аламбером и Дидро. Второй даже откликнулся на приглашение Екатерины посетить Россию. В Петербурге он находился с 8 октября 1773 года по 5 марта 1774 года.

Среди изданий, продававшихся в 1801–1812 годах в книжных лавках Петербурга и Москвы, около 50 процентов имели французский оригинал. Первые стихотворения Пушкина тоже были написаны на-французском. В начале XIX века в домашних библиотеках русского дворянина перу французов принадлежали более 70 процентов изданий. Неудивительно, что на процессе 1826 года многие декабристы давали показания именно на французском. Своим родным языком борцы за свободу русского народа владели плохо. На нем императорский двор начал общаться только при Николае I.

Сначала это было приемлемо лишь между мужчинами, а светским языком все еще оставался французский. Но со временем по-русски заговорили все. Даже с женщинами, что раньше было просто неслыханным делом.

Автор текста: Наталья Ламбоцкая

Чаадаеву стало стыдно

Интересно, что французский язык в обществе носил и некий гендерный оттенок.

В одном из эпизодов фильма «Звезда пленительного счастья» Николай I требует, чтобы невеста декабриста Анненского, француженка Полина Гебль, говорила с ним по-русски. Это объясняется тем, что в те времена при обращении к высшему лицу по-французски происходило некое сближение, как при разговоре равного с равным. Это было не всегда уместно.

Об этом же говорится в записке Чаадаева к Бенкендорфу от 15 июля 1833 года. В ней Чаадаев как бы извиняется за плохое владение письменным русским языком перед Николаем I, которому он отправил послание на французском: «… прошу вас сказать Государю, что писавши к Царю Русскому не по-русски, сам тому стыдился. Но я желал выразить Государю чувство, полное убеждения, и не сумел бы его выразить на языке, на котором прежде не писывал».

Мужчины-дворяне между собой в письменной и устной речи во времена Николая I стали использовать русский язык. Это указывало на их дружеское друг к другу обращение. Но если рядом появлялась дама, общение переходило на «официальный» французский, русский исключался как слишком интимный.

Вспомнить русский, чтобы выжить

По данным историков, в 1812 году русским офицерам запрещалось во время кавалерийских разъездов разговаривать на французском. Делалось это исключительно для того, чтобы сохранить им жизнь. Партизаны, особенно в темное время суток, услышав «ненашенский говор», могли и напасть на них из засады.

Ставьте лайки, подписывайтесь на канал и приобретайте архивные номера «Тайного советника» —https://history1.ru/archive

Не забывайте делиться материалами в соцсетях, если они вам понравились :)